Северная со­цио­линг­ви­сти­че­ская экспедиция НИУ ВШЭ – 2020

В марте 2020 года группа студентов и сотрудников Школы лингвистики отправилась в новую, уже вторую социолингвистическую экспедицию по Карелии, а также начала исследовать этноязыковой ландшафт Мурманской области. О том, как проходила экспедиция — по сути единственный полевой выезд, который удалось провести в этом непростом году, — рассказали её участники.

Как и в предыдущей карельской экспедиции, в первую очередь в нашем проекте «Этноязыковой ландшафт Русского Севера» мы занимаемся не описанием языковых структур, а изучением языковой ситуации в регионе. В марте (12–27.03) нашей целью стало постепенное движение всё дальше и дальше на Север — мы побывали на северо-западе Республики Карелия, важнейшей точке для карельского языка и культуры, а затем уехали ещё севернее, в Мурманскую область. В дополнение к нашим обычным социолингвистическим задачам — интервью с жителями региона об использовании и сохранности различных языков и их вариантов — особое внимание мы уделили приграничному характеру городов и посёлков, где мы побывали, а также узнали, что такое северный моногород и как он живёт.

Первой нашей остановкой стал Петрозаводск. За несколько часов мы успели прогуляться по городу и полюбоваться Онежским озером, покрытым льдом (в прошлом году мы, напротив, в нём купались). Для новых членов экспедиции это был отличный старт, чтобы погрузиться в полевую работу и познакомиться со столицей Карелии, а для опытных участников — радостная встреча со старым другом.

Город Костомукша, расположенный на севере Карелии и всего в тридцати километрах от границы с Финляндией, стал нашим первым пристанищем и научным полем на первую неделю — и баловал нас солнечной зимней погодой, таёжными пейзажами и замечательными знакомствами. Костомукша — это молодой промышленный моногород, в котором живет около 30 тысяч человек. Он расположен достаточно далеко от Петрозаводска, Санкт-Петербурга и тем более Москвы, а вот до ближайшего финского города — всего лишь час езды на машине. Это, естественно, накладывает свой отпечаток на жизнь города: в Костомукше активно развито трансграничное сотрудничество практически во всех сферах — от услуг до промышленности. Сразу обращают на себя внимание необычные многоэтажные дома — половина города построена по финским проектам (и зачастую самими финнами); по городу всюду встречаются вывески на финском языке и автомобили с тамошними номерами, а самих финнов мы неоднократно встречали в магазинах, кафе и просто на улицах. Местные жители часто бывают в соседней стране и потому зачастую хорошо владеют финским — он преподаётся в местных школах и на курсах, что делает сотрудничество с соседями ещё более активным.

Однако ещё важнее для наших целей, пожалуй, была непосредственная встреча с карельским языком и культурой — ведь именно в районе современной Костомукши в XIX веке Элиас Лённрут делал фольклорные записи, лёгшие в основу знаменитого эпоса «Калевала». Деревня Вокнаволок (Vuokkiniemi), что всего в получасе езды от Костомукши, встретила нас улицами с карельскими названиями и столетними домами — во многих из них поколениями жили сказители-рунопевцы, и носителей карельского языка в деревне до сих пор немало.

Местный этнокультурный центр «Дом деревни» (Kylätalo), ставший нашим «штабом» в Вокнаволоке, поразил нас своей разносторонней деятельностью: помимо кружков для школьников, он объединяет под своей крышей и музей, и библиотеку, и мастерские традиционных карельских промыслов, и разговорный клуб карельского языка, с участницами которого мы долго и обстоятельно беседовали, а также администрацию деревни. При этом работает Дом деревни в основном усилиями энтузиастов из числа неравнодушных местных жителей, большую роль играют также программы сотрудничества с финскими партнёрами.

В Вокнаволоке, кстати, находится единственная в Костомукшском округе школа с обязательным изучением карельского языка. Там мы поприсутствовали на уроках и смогли освоить азы игры на традиционном карельском струнном инструменте — кантеле. А вернувшись в Костомукшу, многих жителей Вокнаволока мы встретили снова на фольклорном празднике — участницы общества карельской культуры “Viena” целый вечер рассказывали нам о древних карельских традициях, учили танцам и исполняли песни. Вслед за нашими собеседниками не устаём повторять: северяне — самые гостеприимные люди на свете!

***

Вторая часть экспедиции привела нас в Мурманск — крупнейший в мире город, расположенный за Северным полярным кругом. Там мы встретились и поговорили с очень разными людьми — от культурных деятелей и языковых активистов до простых жителей города. Они рассказали нам, как живёт арктический портовый город, как северяне переносят полярную ночь и как они взаимодействуют с жителями других стран и городов, приезжающими в Мурманск как туристы или по работе из Норвегии, Финляндии, Китая и разных городов России.

Мы побывали в местных культурных и научных учреждениях, увидели «Алёшу» — 36-метровый памятник защитникам Заполярья, кладбище британских военных времён Гражданской войны, рубку «Курска» (памятник морякам, погибшим в мирное время) и атомный ледокол «Ленин», ныне музей. Также мы провели несколько интервью с представителями коренного народа Мурманской области — саамами — и поговорили с ними о состоянии кильдинского саамского языка, языковом активизме и традиционных промыслах. И, конечно же, попробовали (многие из нас впервые!) северную рыбу, морошку и оленину.

Последняя по хронологии, но не по важности часть экспедиции привела нас на самый запад Мурманской области — в Печенгский район, граничащий с Норвегией и Финляндией. Дорога туда пролегает через совершенно инопланетные (по крайней мере, для обитателей средней полосы) пейзажи северной тундры — почти полное отсутствие растительности и ослепительно белые сопки, похожие на снежные барханы, на склонах которых изредка встречались любители зимнего спорта, а где-то за ними маячил Северный Ледовитый океан. Примерно на полпути на нашем пути оказался самый настоящий КПП с проверкой документов и цели визита — дальше начинается пограничная зона.

Посёлок Никель произвел на нас неизгладимое впечатление. Он стоит на склоне сопки рядом с активно работающим горнообогатительным комбинатом, производящим — вот сюрприз-то — никель; улицы посёлка застроены самыми настоящими сталинками, частично жилыми, а частично – не вполне; местные дети ездят по улицам на снегокатах, а взрослые надевают на подошвы обуви «кошки», чтобы не упасть; а если посмотреть на запад, то увидишь Норвегию. Но, пожалуй, самым запоминающимся для нас событием оказалось северное сияние, каждую ночь широкой зелёной полосой подсвечивавшее небо.

Побеседовав с местными жителями, мы узнали много интересного об особенностях жизни в моногороде, о саамской культуре и о взаимодействии с соседней Норвегией, начинающейся всего в 5 км от Никеля. Как и в Костомукше, многие здесь говорят по-норвежски и по-фински и регулярно там бывают, а кто-то даже работает — это многоязычный ландшафт приграничной зоны во всей своей красе.

Городок Заполярный, куда мы направились затем, — младший брат Никеля. Оба населённых пункта тесно связаны с никелевой промышленностью и расположены совсем рядом с норвежской границей в 30 км друг от друга. Жители двух поселений часто сравнивают их между собой: в каком из них комфортнее жизнь, где лучше инфраструктура, где современнее комбинат и так далее; по сути, Никель и Заполярный часто воспринимают здесь как единое пространство с общими особенностями климата и быта, похожими проблемами и потребностями.

Одна из наших собеседниц рассказала нам, почему люди решают жить в суровых северных условиях и какие преимущества есть у приграничных арктических поселений, со всех сторон окружённых тундрой, по сравнению российскими мегаполисами. Эти преимущества — компактность, развитая промышленность и близость к границе — и позволяют развивать сами городки и культурную жизнь в них.

***

На протяжении всей нашей экспедиции нас сопровождал незримый спутник — коронавирус. К счастью, никто из нас и наших информантов не заболел, однако работа в условиях постоянного напряжения давала о себе знать, и шепоток «корона... корона... приехали тут...» в наш адрес слышать приходилось, особенно под конец поездки. Не все рабочие планы удалось осуществить — так, уже после выезда из Москвы пришла новость о закрытии границ, и наблюдение практик пересечения границы пришлось отложить до лучших времён; часть интервью, особенно в Мурманской области, проходила скомканно, уже под самое закрытие учреждений, и не все из них смогли состояться. Порой мы обгоняли распространение вируса и ограничений всего на несколько дней, а то и часов, а кульминацией стало известие о прекращении полётов, которое мы получили, выйдя из самолёта в Москве, — выходит, мы вернулись действительно последним рейсом. На следующий день, 28 марта, начался всеобщий карантин.

Тем ценнее то, что наша экспедиция в принципе состоялась. Эти две недели были невероятно насыщенными — для большинства из нас работа с социально-антропологическим уклоном была в новинку, что позволило приобрести новые знания и навыки, определиться со своими научными интересами и завязать новые знакомства. Многие из нас вскочили буквально в последний вагон уходящего поезда и собрали данные для своих курсовых и дипломов, которые с тех пор смогли успешно защитить. Мы наметили новые исследовательские направления и теперь с нетерпением ждём конца карантина и новых экспедиций.

---

Экспедиция «Этноязыковой ландшафт Русского Севера» проводится при поддержке программы «Открываем Россию заново» Фонда образовательных инноваций НИУ ВШЭ, которой мы благодарны за финансовую и организационную поддержку. А ещё больше мы благодарны всем нашим собеседникам–информантам — теперь уже друзьям, разговоры с которыми продолжают открывать нам всё новые грани жизни на Севере.