Шугнанская экспедиция НИУ ВШЭ – 2019

С 29 июля по 10 августа группа студентов и преподавателей Школы лингвистики провели экспедицию в горы таджикского Памира. На высоте 2100–2600 метров они изучали шугнанский язык, знакомились с местными обычаями и, конечно, смотрели на необыкновенные горы. Об экспедиции рассказывают её участники.

Первый раз Школа лингвистики поехала на Памир только в прошлом году. Тогда никто точно не знал, что нас ждёт — первая и последняя известная нам лингвистическая экспедиция на Памир была в далёком 1969 — и мы погружались в почти незнакомый нам язык.

Но в этот раз всё было по-другому. Мы были готовы и к 16-часовой дороге по серпантинам из Душанбе в Хорог, и к блокпостам на пограничной дороге, и к холоду горных рек — но самое главное, мы были готовы к самому шугнанскому языку, ведь к нам присоединилось три студента-ираниста из ИКВиА НИУ ВШЭ.

Сам уже несколько раз упомянутый шугнанский язык — это самый крупный из памирских языков. Памирские языки, в свою очередь — это подгруппа восточноиранских языков. И, вопреки частым представлениям о «малых языках», шугнанский язык очень живой, на нём говорят здесь все, включая лопочущих двухлетних детей.

Всё это время мы жили в городе Хорог — в своеобразном центре маленького «шугнанского мира». Два раза мы выбирались в кишлаки Парзудж и Дашт, там навещали наших шугнанских друзей, ели плов, пили чай с молоком, солью и маслом и записывали тексты.

Информанты поведали нам, как ишаки один за другим срывались в горные ущелья, как в норе живёт грозный снежный барсик (как оказалось, рассказ был про барсука), как пророк 'Иса спас нашего собеседника от тяжёлой болезни, как наша собеседница упустила шанс научиться изгонять джиннов и так далее.

Вся экспедиция была пронизана идеей создания шугнанского устного и письменного корпуса. Если в прошлом году это были первые попытки расшифровки записанных текстов с информантами, то сейчас к концу экспедиции был готов довольно приличный массив размеченных и отглосированных текстов.

Эта работа была бы во много раз труднее, если бы нам не помогали наши местные коллеги-памироведы. Да-да, в ботаническом саду Хорога (втором по высоте в мире!) расположен Институт памирских языков, сотрудники которого занимаются тем же, что и мы — но уже много лет. И многие из них нам помогали с расшифровкой текстов и с академической работой.

Как водится в лингвистических экспедициях, каждому выдали по теме, которой он занимался. Мы смотрели на позицию лично-числовых клитик, отрицание, посессивность, проспектив, число, адвербиализацию, пространственные адлоги, дейксис, лексику... И где-то в далеко маячащих планах есть идея составить «шугнанский сборник» — издать статьи по материалам экспедиции.

Но это ещё не академическое «всё». Ещё мы поработали с местным архивом, который по большей части уже отсканирован, и мы хотим некоторые тексты оттуда включить в корпус. Более того, для этой же самой цели мы искали на компьютерах наших памирских коллег электронные версии всяких шугнанских текстов вроде сказок.

Мы жили в непозволительной по экспедиционным меркам роскоши: европейский двухэтажный дом с современной кухней и ванной, почти на всех хватило кроватей. Да и с хозяевами у нас сложились хорошие отношения: например, на нашем столе мог внезапно будто бы ниоткуда появиться огромный котёл с пловом.

Но, несмотря на то, что нас окружали современные холодильники, чайники и сместители, было всё же ощущение какой-то восточной сказки, сказки с добрыми шейхами (Его Высочество Ага-Хан 4, духовный лидер местных мусульман-исмаилитов), разбойниками (афганцы прямо за рекой), мудрецами (старики в кишлаках и некоторые наши коллеги), несчастными поэтами-суфиями (шугнанский бард Лидуш Хабиб, звучащий из колонок и гитар)... И мы были рады быть персонажами этой недолгой сказки.