Студенты и сотрудники Школы лингвистики в хантыйской экспедиции

С 20 июля по 2 августа прошла экспедиция Школы лингвистики с целью исследования хантыйского языка. Мы поговорили с её участниками.

Этим летом студенты и сотрудники Школы лингвистики в очередной раз приехали в сельское поселение Казым, чтобы поработать с носителями хантыйского языка. Экспедиция прошла в две смены: с 20 июля по 2 августа и со 2 по 21 августа. Смены частично перемешивались: кто-то приезжал позже, кто-то задерживался на часть второй смены. Руководители экспедиции Светлана Юрьевна Толдова и Алексей Андреевич Козлов вообще не покидали Казым на протяжении обоих смен. В первой смене, о которой пойдёт наш рассказ, приняло участие около пятнадцати студентов бакалавриата, магистратуры и аспирантуры Школы лингвистики.

Своими впечатлениями от экспедиции с нами поделились участники экспедиции Филипп Бурлаков и Александра Шикунова (оба – второй курс бакалавриата), а также один из руководителей экспедиции –  Алексей Андреевич Козлов. Ответы А. А. Козлова были получены позже других и логически связаны с более ранними, поэтому они приведены в конце статьи. Благодарим коллег за уделённое нам время и интересные рассказы!

Краткая лингвистическая справка

Хантыйский язык относится к угорской группе языков финно-угорской ветви уральской языковой семьи. Распространён в Ханты-Мансийском автономном округе – Югре, Ямало-Ненецком автономном округе, Тюменской и Томской автономных областях на территории РФ. Выделяют три группы диалектов: восточную, южную и северную – казымский хантыйский относится как раз к этой группе. 

По данным переписи 2010-го года, на хантыйском языке разговаривало около 9600 человек. Выражаясь в лингвистических терминах, он является “угрожаемым” (threatened), то есть риск его исчезновения оценен как высокий. Носители – ханты – говорят не только на хантыйском, но и на русском, изучение хантыйского языка в школах является необязательным. Язык письменный (используется несколько алфавитов), но единая литературная норма отсутствует.

 

Диалог с участником экспедиции Филиппом Бурлаковым

Какие задачи ставила перед собой экспедиция?

Само собой, наша фундаментальная задача – это документация языка, который в скором времени может исчезнуть. Если говорить более конкретно, то каждый экспедиционер выбирал интересную ему тему для изучения. Одни занимались именной группой, другие – фонетикой, третьи – глагольными формами и так далее. Есть много интересного, а по мере исследования количество вопросов только растёт.

В каких условиях вы работали: какая была погода, какое жильё, какое питание?

Погода в Казыме очень переменчивая. Но, мне кажется, первой партии повезло: дождливых дней было совсем немного, а в конце днем даже бывало жарко. 

Жили в двух съёмных квартирах, при этом одна была полностью жилая, а во второй уже устраивались быт и активности, вроде игр, посвящений и отвальных. В разное время плотность населения разных комнат менялась. В комнате, где я прожил всю экспедицию, например, сначала жило пять человек, а потом нас осталось четверо. В одной из квартир жила местная кошка Беля, поэтому расселение производилось с учётом наличия аллергии на животное. 

Питанием мы занимались сами: на сутки назначалось двое дежурных, которые занимались приготовлением обеда, ужина и завтрака, мытьём посуды и накрыванием на стол. Даже для двоих это довольно немалый объём работы, зато каждый раз было невероятно приятно слышать “Спасибо дежурным!”, и потом осознавать, как же просто живётся, когда не нужно думать, чем и как накормить семнадцать учёных. 

Бурлаков Филипп Юрьевич

Какие методы сбора данных вы использовали? 

Основной метод сбора данных – это элицитация, то есть перевод носителями предложений с русского на хантыйский. Потом перевод, как правило, приходилось дорабатывать, чтобы предложение соответствовало изучаемой теме. Уже доработанный перевод носитель оценивал как грамматичный или нет. Прямо в экспедиции не раз приходилось на основании полученных данных дорабатывать анкету и думать над новыми перспективами для изучения. После экспедиции участники работали над тезисами для конференций, а также над подробным отчетом, так что нам уж точно есть, что рассказать.

Каковы основные результаты экспедиции? Она в целом справилась с поставленными задачами?

Описание языка – это очень большая работа, и для того, чтобы получить полноценное представление о нём, нужен не один год. В целом да, экспедиция из года в год добывает новые интересные данные о хантыйском языке, а её участники представляют полученные результаты на конференциях и в статьях.

Поделитесь, пожалуйста, вашими личными впечатления о том, с чем вы столкнулись: может быть, что-то вас поразило или что-то показалось особенно полезным, любопытным?

Для меня это был очень ценный опыт как для учёного. Даже после первого курса идея о том, что в языке всё можно однозначно описать как правильное или нет, продолжала жить в моей голове. И экспедиция раз и навсегда заставила избавиться от этого заблуждения. Хотя сначала я, честно, терялся, когда получал диаметрально противоположные суждения от информантов, которые казалось бы, говорят на одном языке. Случалось даже, что родные братья и сёстры давали разные ответы.


На фото: Филипп Бурлаков.

Комментарий участницы экспедиции Александры Шикуновой

“В экспедицию каждый приехал со своей грамматической темой, но всех объединяла общая работа по сбору и расшифровке текстов. Мы каждый день приходили к информантам и занимались либо элицитацией, либо текстом (разбирали и глоссировали ранее записанные тексты), иногда оставалось время на интересные разговоры. Казым оставляет впечатление очень дружелюбного места: люди, погода, даже собачки, даже комары — все добрые.

Еще до конца работы в поле ты видишь результат своего исследования и начинаешь над ним размышлять — надо ведь делать доклад и кустоваться*. Есть какой-то чрезвычайный порыв и желание разобраться, решить паззл, который ставит настоящий язык перед твоим абстрактным теоретическим пониманием.

Шикунова Александра Сергеевна
Научно-учебная лаборатория по формальным моделям в лингвистике: Стажер-исследователь

Параллельно многое узнаешь о самом хантыйском и обо всем, что с ним связано. Моя тема — полипредикация — этому особо способствовала, занимаясь ей, приходится залезать во все углы грамматики.

Больше всего я, наверное, рада тому, что лично познакомилась со многими коллегами; благодаря им мой первый экспедиционный опыт оказался настолько положительным. Хантыйская экспедиция вдохновляет на последующую полевую работу!”

*Кустование — это когда старшие коллеги выслушивают твой рассказ по твоей теме и помогают с какими-то вещами или дают советы. Вокруг каждого руководителя экспедиции собирается свой "куст" из студентов — отсюда и название.


На фото: некоторые участники экспедиции; вторая справа — Александра Шикунова

Диалог с одним из руководителей экспедиции – А. А. Козловым 

Как экспедиция прошла с организационной точки зрения? Были ли какие-нибудь трудности?

Конечно, трудности были, в первую очередь связанные с размером экспедиции. Мы со Светланой Юрьевной Толдовой были в экспедиции в продолжение двух партий – и к концу оба ужасно устали. А ещё нас окончательно догнал Интернет. Ещё в начале десятых можно было сказать: “Я в экспедиции!” – и считалось, что всем внешним делам тебя нельзя достать, даже если Интернет иногда и был. А в этом году то и дело возникали то одно, то другое московское попечение. Но все эти организационные трудности – потому что мы несовершенные. А принимавшее нас сообщество хантов, наоборот, совершенное.

Назовите, пожалуйста, какие-нибудь темы индивидуальных исследований участников. Они определялись ещё до отъезда?

Да – и каждый участник готовился к своей теме заранее. Например, Саша занималась синтаксисом модальных выражений. У нас в хантыйском основные модальные выражения – не глаголы и не наречия, а существительные, и описать то, как они встраиваются в предложение, – целая задача. А Филипп занимался местоимением ut, которое ведёт себя примерно как английское one при эллипсисе вершины именной группы (ср. a red book and a green one). Интересно, кстати, что кроме английского и хантыйского так сразу и не вспомнишь языков с таким местоимением.

Насколько подробно, по Вашей оценке, описан хантыйский? Много ли в нём обнаружено типологически редких или уникальных явлений?

Довольно неплохо, на самом деле. И новосибирцы, и венгры, и сами ханты-мансийцы (то есть учёные из ХМАО) описали очень много; нам есть на кого опираться. Но столько всего интересного осталось! Например, оказалось, что объектное согласование в языке казымских хантов коррелирует с акциональной семантикой глагола. Казалось бы: такие разные вещи! А вот.

Расскажите, пожалуйста, нашим коллегам-читателям, проходит ли семинар, подготавливающий к экспедиции? И если да, как на него попасть?

Проходит. Новичков мы будем набирать ближе к Новому году – или не будем. Или будем. Или не будем. Но если будем, то напишем циркулярное письмо.

Разумеется, с уверенностью говорить о будущем трудно, но какие у Вас планы: будут ли ещё хантыйские экспедиции или, может, Вы переключите внимание на какой-то другой язык?

Как раз не трудно. Мы очень хотим написать Хантыйскую книгу – сборник статей о грамматике казымского хантыйского. Так что несколько экспедиционных циклов мы к хантам ещё поездим.

На фото: А. А. Козлов, один из руководителей экспедиции (справа).

Все фото, использованные в этой статье, были сделаны участниками экспедиции и любезно предоставлены редакции для этого материала, за что мы выражаем огромную благодарность. И желаем Хантыйской экспедиции новых открытий!
А нашим читателям мы рекомендуем следить за новостями, чтобы не пропустить экспедиционный вечер, на котором расскажут об этой и о других экспедициях Школы лингвистики