Диалектологическая экспедиция Школы лингвистики в Тверскую область

В июле 2021 года студенты Школы лингвистики под руководством Романа Витальевича Ронько отправились в диалектологическую экспедицию в Западнодвинский район Тверской области. Мы попросили одну из участниц экспедиции, Марию Замбржицкую, рассказать об этой поездке.

Наша экспедиция длилась с 5-го по 17-е июля. Мы отправились в деревни Шетнево и Макеево, это Западнодвинский район Тверской области. За полгода до экспедиции Роман Витальевич Ронько, наш руководитель, побывал в деревне Шетнево и сделал там двухчасовую запись разговоров местных жителей. Но кроме этой записи никаких актуальных данных о районе, куда мы направлялись, у нас не было, и кроме неё для подготовки мы могли ориентироваться лишь на материалы Диалектологического Атласа Русского Языка. А ведь данные для него собирались порядка 50 лет назад! Впрочем, для нас это была прекрасная возможность проверить, насколько диалект данной местности изменился за это время. Таким образом, перед нами открывалось огромное поле для работы.

Интересен Западнодвинский район Тверской области не только тем, что материалов по нему собрано было крайне мало (ключевое слово — "было", так как в рамках экспедиции мы собрали около 30 часов записи разговоров местных жителей), но и тем, что диалект деревень Шетнево и Макеево относится к Псковской группе среднерусских говоров, однако также граничит с Селигеро-Торжковскими говорами и со Смоленскими говорами. Поэтому мы хотели проверить границы распространения черт соседних групп говоров — если ли в наших деревнях что-то, характерное для Селигеро-Торжковского говора или Смоленского говора?

Всего в экспедицию нас отправилось семь человек. Шесть студентов бакалавриата: Елена Цейтина, Зоя Бутенко, Игорь Марченко, Денис Мочульский и я, Анна Азанова с первого курса магистратуры «Лингвистическая теория и описание языка» и Роман Ронько, руководитель экспедиции.

Во время своего предыдущего приезда в деревню Шетнево Роман Витальевич насчитал в ней всего четырёх жителей. Поэтому перед отъездом мы не рассчитывали найти большое количество информантов. Но нам повезло — оказалось, что в соседней деревне Макеево жителей было куда больше, и у нас было много информантов, готовых с нами пообщаться.

Первое, что нас поразило в этих деревнях — у каждого местного (или же у семьи) было прозвище (или, как говорили сами жители, — “кличка”). И в большинстве случаев местные жители называли друг друга именно по прозвищу, а не по имени. Поначалу клички сбивали нас с толку: мы спрашивали у кого-нибудь, где живет тот или иной житель, называя его по имени — отчеству (их мы узнавали от нашей информантки, которая жила с нами по соседству), а нас не понимали, говорили: "нет у нас таких". Или, например, одного из жителей деревни называли тремя разными фамилиями, из-за чего мы долгое время думали, что это три разных человека. Приходилось даже вести отдельно учёт, кто кому кем приходится, и какие у него есть клички.

В Шетнево и Макеево существует несколько источников возникновения кличек. Во-первых, они могут отсылать к роду деятельности отца/матери. Так, например, у представителей одной семьи была кличка "химичата", так как их почивший отец был учителем химии (пример употребления: А у химичат, вон, дом на соседней улице). Во-вторых, кличка могла быть производной от фамилии: Лебедев — Лебедь. А если жена взяла фамилию мужа, кличка может отсылать к ним обоим (К Лебедям можете ещё сходить, они давно у нас живут, могут рассказать что-то интересное). В некоторых случаях клички появлялись в результате каких-то смешных ситуаций, в которую попадал тот или иной житель. Иногда клички передаются от поколения к поколению, и в таких случаях часто никто, включая самих облададелей клички, не может вспомнить, как она появилась. Например, у одной из жительниц была кличка Зоммериха — потому что её отца звали Зоммером. А вот почему его так звали, уже неизвестно (‘— А у вас есть какая-нибудь кличка? — А как же, мы — Зоммеры. А почему так, не знаю’).

Жили мы в деревне Шетнево в доме, который нам любезно предоставила одна из жительниц деревни. В этом доме можно было найти все: от гармони до энциклопедий о птицах. Каждый день мы ходили из Шетнево в Макеево (дорога занимала примерно 15-20 минут в одну сторону), где нас уже ждали местные жители. А ещё наш дом был расположен буквально в пяти минутах от озера, так что особенно здорово было после интервьюирования в ожидании обеда сбегать до озера остудить голову (попали мы, кажется, в самое жаркое время, погода ежедневно была за 30 градусов, так что после трёх-четырёх часов разговоров с местными жителями, которые порой проходили прямо под палящим солнцем, озеро было нашим спасением).

Распорядок дня у нас был такой: в первой половине дня (до обеда) мы обходили жителей деревни, общались с ними, записывали нашу беседу на диктофон (с согласия интервьюируемого, разумеется), после обеда мы садились за расшифровку этих самых записей, попутно обращая внимание на случаи, которые казались нам не совсем типичными и интересными. Разговаривали мы с информантами на самые разные темы: начинали с детства, кто в какую школу ходил, какие предметы были, сколько детей было в классе, как добирались. Спрашивали также, кем информанты работали в колхозе, как готовить еду свиньям, коровам, курам, правда ли, что сейчас в деревне можно иногда увидеть медведей, змей, лис. Спрашивали про детей: сколько их, где они сейчас. Спрашивали, как ходили в клуб, какие там были конкурсы, спрашивали про местные праздники и как они проходят. Конечно, спрашивали и про клички: у кого какие, как они появились, почему людей так называют, не обидно ли им из-за кличек.

У каждого в экспедиции была своя исследовательская тема, над которой он(а) работал(а). По вечерам в первую половину экспедиции у нас было свободное время: мы ходили гулять, купаться, играть в волейбол или работали. Промежуточный результат своей работы каждый из участников представлял на вечернем семинаре. Такие семинары мы начали устраивать с середины экспедиции, чтобы каждый успел собрать и проанализировать достаточное количество данных.

Тем для изучения было достаточно, мы выбрали: особенности употребления причастий, предударный вокализм, особенности интонаций, модальность предикативов. В дальнейшем также хотелось бы разобраться с синтаксисом предложной группы и реализацией фонемы [в], но это в будущем. В планах также дальнейшее написание статьи в качестве первичного очерка о говоре.

В общем и целом, благодаря этой экспедиции каждый из участников узнал о многом, многому научился, получил незабываемые впечатления и опыт, и, что удивительно, даже отдохнул. Это был очень интересный опыт: мы попробовали себя в проведении полевого исследования, а также узнали много нового о деревенской жизни: и современной, и такой, какой она была 50 лет назад, какой уже, конечно, никогда не будет. Также экспедиция мотивировала некоторых участников на дальнейшее изучение псковских говоров, и диалектологии в целом.

Экспедиция была поддержана Фондом образовательных инноваций НИУ ВШЭ по программе «Открываем Россию заново».

Дата

26 октября, 2021 г.

Автор