Нияз Киреев на XVII Международной встрече Славистского лингвистического общества

19-21 сентября прошёл 17th Annual Meeting of the Slavic Linguistics Society. В нём приняло участие несколько несколько сотрудников Школы лингвистики, а также студент первого курса программы «Фундаментальная и компьютерная лингвистика» Нияз Киреев. Ниже — рассказ Нияза о конференции.

SLS Annual Meetings — это ежегодная конференция, проводимая с 2006 года, основное мероприятие Славистского лингвистического общества. Каждый раз оно проводится в разном месте; в этом году конференция должна была пройти в Хокудай, т. е. в университете Хоккайдо в городе Саппоро.

Я подал свой доклад на конференцию, ещё учась в одиннадцатом классе моей любимой школы «Интеллектуал». Надо сказать, что abstract submission была довольно волнительной — я отправлял свою заявку уже в марте, когда судьба докладов, посвящённых русскому языку и предложенных исследователями из России, была неясна. Тем не менее, на конференцию в итоге приняли немало российских докладов (правда, все их авторы были указаны в программе без аффилиаций — по решению executive board Общества), а моя заявка была отмечена «as one of the top three student abstracts submitted for SLS 2022», так что мне хотели даже предоставить трэвел-грант для поездки в Саппоро, но, к сожалению, японское правительство решило не снимать ограничения на въезд иностранцев и выдачу виз этим летом, так что оргкомитет был вынужден перенести встречу в онлайн.
Программу и тезисы всех докладов можно посмотреть на сайте конференции. Каждый день было один-два пленарных доклада и несколько параллельных секций, посвящённых самым разным областям славистики: от фонологии до этнолингвистики, от формального синтаксиса до языковых идеологий — на самом широком материале от праславянского языка до современных славянских диалектов. Наловчиться переводить в уме японское время в московское было непросто, но к третьему дню я стал это делать довольно легко :)
Пожалуй, одним из самых ярких событий конференции стал пленарный доклад заслуженного профессора Чикагского университета балканиста Виктора Фридмана «What is Slavic about Slavic Obscenity?». Славянский (и в частности русский) мат — весьма интересная лексическая подсистема, всё ещё довольно плохо описанная с лингвистической стороны, и даже то, что уже известно, часто игнорируется учёными (мне вспоминается недавно повторённое заблуждение А. Э. Кулика о якобы древнейшей фиксации главного русского матерного глагола в XIII веке — поправлять его пришлось С. М. Михееву, верно заметившему, что этот глагол известен в памятниках письменности как минимум с середины XII века). Профессор Фридман впервые обратился к изучению обсценной лексики, кажется, ещё в 1970-х, так что доклад изобиловал занимательными наблюдениями и полезными примерами и вызвал много вопросов с плодотворным обсуждением. В завершение пленарного заседания председатель оргкомитета конференции профессор Мотоки Номати сказал: thank you, Victor, for your fucking interesting talk, так что домашняя обстановка чувствовалась даже на более официальной части конференции.

Мой доклад был в секции, посвящённой диахроническим исследованиям восточнославянских языков; его английское название «On alleged exceptions to ‘Zaliznyak’s rule’: apocopation of unstressed vowels in Russian». Он посвящён тому, что я решил называть «правилом Зализняка», — явлению факультативного отпадения конечных безударных гласных в истории русского языка (тому самому, в результате которого из древнерусского же развились современные формы же и ж, из окончания творительного падежа -ою — поэтическое -ою и обычное -ой и т. д.). Традиционный взгляд заключался в том, что это фонетическое изменение проходило крайне непоследовательно, только в некоторых ограниченных классах слов и т. д. Этот взгляд переломил Андрей Анатольевич Зализняк в своей статье 1992 года, где он показал, что в действительности это изменение было довольно регулярным, просто на него накладывались некоторые не менее регулярные морфологические ограничения.

Я в свою очередь усилил тезис Зализняка, а именно я рассмотрел те слова, в которых даже он видел исключения / непоследовательности, и предложил для каждого из них альтернативное объяснение (оказалось, что все эти формы при внимательном рассмотрении не противоречат основной формулировке правила). Таким образом, я попытался возвести это изменение в ранг фонетического закона. Доклад был принят благосклонно, мне задали несколько проницательных вопросов и дали ценные замечания.

Отмечу, что несмотря на дистант и трудные времена, встреча прошла в весьма дружественной обстановке обмена знаниями, все дискуссии были исключительно доброжелательны и полезны. Заочный формат накладывает свои ограничения на возможность общения, но бурные обсуждения в чатах никогда не утихали.

В конце рассказа Нияза добавим только, что на конференции выступили также профессора Школы лингвистики А.Б. Летучий и В.Ю. Апресян (в соавторстве с А.Д. Шмелёвым), а также старший научный сотрудник Лингвистической лаборатории по корпусным технологиям О.Е. Пекелис.