«Я никогда не планировала становиться певицей»: Катя Гаскарт об учёбе в Вышке и музыке

Наши студенты много учатся, участвуют в научных проектах, ездят на конференции и даже публикуют статьи. Но всем этим их жизнь не ограничивается: у многих наших студентов есть также интересные хобби и увлечения. Например, наша студентка Екатерина Дубинина (более известна как Катя Гаскарт) уже несколько лет записывает песни под псевдонимом gaskheart. Мы решили поговорить с ней о музыке и учёбе в Вышке.

Как и когда вы начали заниматься музыкой? Когда появился ваш интерес к музыке?

Я с детства любила слушать музыку, смотрела клипы на MTV и представляла, как сама снимаюсь в каком-нибудь клипе (обязательно в главной роли).

А петь я начала в 15 лет. До этого занималась танцами, но после серьёзной травмы колена танцы пришлось оставить. И получилось так, что у меня осталась только школа, но она не давала творческой реализации. Тогда я начала потихоньку петь и стала записывать каверы для своего Ютуб-канала. Сначала мне аккомпанировал друг, а потом я сама начала играть на клавишах. Я в то время не планировала становиться певицей, выступать на сцене, просто думала “Ну да, я умею петь, прикольно, буду петь у себя в комнате, пока никого нет дома”.
Потом я поступила в Школу лингвистики, переехала в Москву, заселилась в общежитие, перевезла туда синтезатор. И в 19 лет с другом записала свою первую песню. Вокал писала прямо в своей комнате.

Какие у вас были любимые исполнители?

Мне многое нравилось. Когда я была совсем маленькой, я слушала то, что крутили по MTV 00-х: такая классика типа Бритни Спирс, Pussycat Dolls, Дженнифер Лопес и т.п. Меня всё это взрастило, и до сих пор на меня влияет в той или иной степени.

Одно время я много слушала Noize MC, в 13 лет очень любила Green Day. Даже летала из своего родного Павлодара на их концерт в Москву — билеты были подарком от родителей за то, что я закончила год на все пятёрки. На разогреве на этом концерте играла группа All Time Low — они мне сразу понравились, и придя домой, я скачала себе все их альбомы в поезд.  До сих пор люблю эту группу, в этом году будет 10 лет как слушаю. Жаль, со своими концертами они пока не приезжали.

А ещё, так как я тогда занималась танцами, я смотрела фильмы на эту тему, обращая при этом внимание на саундтрек. Мне нравилось подробнее изучать творчество групп, чьи песни вот шли в тот или иной фильм. Из-за этого получалось так, что порой я слушала группы, которые кроме меня никто не знал, типа N-Dubz.

Лет в 7 я увидела по телевизору клип Эми Уайнхаус Back to Black. И это же было совсем не похожее на ту поп-музыку, которую я знала: мрачная эстетика, чёрно-белая картинка, похороны, чёрные машины — короче, совсем не Бритни. Вот Эми это просто икона для меня.

Вы где-то учились музыке или всё познавали самостоятельно?

Сложно однозначно ответить. У меня был короткий опыт учёбы в музыкальной школе. Когда мне было 7 лет, бабушка отдала меня в музыкалку, но уже через год я заявила, что больше ходить туда не буду, потому что мне там скучно. После этого я продолжила ходить на другие занятия: танцы, акробатика — и больше к теме музыкалки не возвращалась.

Но вот в 15 лет я начала петь, стала вести Ютуб-канал. В школе меня за это не очень любили. Моё первое выступление случилось в девятом классе на выпускном. Я разнервничалась и спела гораздо хуже, чем могла бы — долго плакала после этого . Понимала, что первое впечатление прямо испорчено, и в школе никто не будет поддерживать.

Тогда я поняла, что мне нужна поддержка извне. Нужно, чтобы кто-то компетентный сказал мне: “Ты не бездарная”. 

Мне тогда помогла моя бабушка. Она когда-то работала вахтёршей в консерватории, и у неё остались какие-то подруги с того времени. Через них мы вышли на Светлану Анатольевну, заведующую отделением эстрадного вокала в единственной нормальной музыкальной школе нашего города. Мы с ней позанимались, я показала, что умею. И после занятия она чуть ли не кричала на меня: “Где ты была всё это время?”. Она обнадёжила меня, сказав, что у меня хороший слух и что я только придя к ней могу делать то, чему другие люди учатся пару лет.

После этого мы некоторое время занимались вместе со Светланой Анатольевной. У нас был своего рода бартер: у неё были ученики, которые должны были петь на английском, и я — как олимпиадница по этому предмету — ставила им произношение. А Светлана Анатольевна в свою очередь учила меня, как петь, как правильно дышать и т.п. Но кстати, дышу я всё равно неправильно и пою как удобно. Это было больше нужно психологически, чтобы кто-то убедил меня, что я всё же могу петь.

А как вы учились играть на клавишах и укулеле?

Опытным путём. С клавишами у меня была какая-то база: всё-таки год в музыкалку я ходила на синтезатор. Но ноты я сейчас читаю плохо — на слух определяю лучше. Какие-то видеоуроки я тоже не люблю — это в принципе не мой формат. Я могу погуглить какой-то аккорд, как его ставить, возможно, чекнуть, как играть какой-то бой — и всё.

Так что обучаюсь за счёт практики: играю на инструменте и слушаю, нравится мне или нет. Так, на укулеле я начала играть в 2019 году, и буквально за месяц научилась. Правда, я не расту. У меня есть какая-то база, которой мне хватает, чтобы писать песни, но не более того... Но я и не позиционирую себя как виртуоз.

У вас есть постоянная команда, с которой вы работаете?

У меня есть знакомые, с которыми я пробую что-то делать. Есть друг, который помогает мне с аранжировками, есть знакомый звукорежиссёр, который сводил мне пару треков, есть ребята от дистрибьютора. Но их нельзя назвать “моей командой”: у них есть и другие клиенты, с которыми они сотрудничают. 

Как артист я скорее соло. Скажем, у меня ещё ни разу не было опыта выступлений с группой: только в одиночку или в вместе со знакомым, который подыгрывает мне на гитаре. 

И вообще пока опыта неудачного сотрудничества у меня больше, чем удачного. Не знаю, может, дело во мне. Я не очень умею в командную работу, вечно тревожусь, что что-то пойдёт не так, мне нужно всё контролировать. Это вообще по жизни проблема.

А когда вы начали выступать вживую? И как технически происходит организация живых выступлений?

Если не считать пары эпизодов школьной самодеятельности, впервые вживую я выступила в 2018 году, но тогда у меня даже не было своих песен. Люди пришли на меня в антикафе как на каверщицу. С тех пор, наверное, раз 10 выступала.  Пик пришёлся на вторую половину 2019 года и начало 2020. Потом случился ковид. Во время локдауна у меня были онлайны: прямые эфиры в Инсте*, для Циферблата онлайн-квартирник. Ещё для XCE FACTOR был большой такой сет, там суммарно 100 000 человек за эфир было.

Но я за живые выступления, мне важно видеть и чувствовать аудиторию. Вторая половина 2020 и весь 2021 вышли кризисными: я очень тяжело уходила с одного лейбла, потом с другим лейблом приходилось долго спорить из-за прав на один мой трек. Регулярно появлялись мысли вообще бросить музыку, да и не только музыку. Тяжко было, короче.

Но вообще у меня есть желание выступать, делиться с людьми своей музыкой. 

Что касается организации выступлений, то всё происходит по-разному. Я писала разным кофейням и творческим пространствам. Иногда они писали мне. Если всех всё устраивало — мы выбирали дату, я делала промо-материалы, анонсили и проводили. 

У вас есть один EP, несколько синглов, клип. Понятно, что создание всего этого требует больших вложений — в том числе финансовых. В целом сейчас музыка скорее забирает деньги или приносит их?

Забирает. Я за всё это время на музыке заработала примерно в восемь раз меньше, чем потратила на неё. Помимо учёбы у меня есть 4 работы, и всё, что я делаю, делается для того, чтобы вкладывать в музыку. Музыка — это в любом случае дорого. Просто если ты известный — у тебя с этого ещё и большая отдача. А я неизвестная. Сейчас на счету дистрибьютора у меня копятся какие-то деньги, но я их не вывожу. 

Если говорить об EP, его бюджет — 600 рублей. Эту сумму мы заплатили за сутки аренды акустической гитары с подключением. У моего гитариста была своя звуковая карта и ноутбук. И мы на кухне в общаге в Одинцово сели и за 8 часов записали инструментал. Потом где-то месяц я делала аранжировки, записывала вокал и всё сводила. Там, в принципе, слышно lo-fi сведение, всё писалось по разным комнатам в общаге: моей, бывшего парня, лучшей подруги. 

Все мои песни записаны дома, я ни разу не писалась на студии. 

Недавно у Кати вышел сингл «соль», записанный так же дома в шкафу. Послушать его можно здесь

Как бы вы могли описать ваш образ, ваш музыкальный стиль?

Наверное, мой образ в том, что у меня его нет. Я считаю, что моя сила — в искренности, и весь мой стиль на этом и строится. Я просто делаю так, как я чувствую в этот момент — и всё. Сегодня — одно, завтра — другое. Я по жизни очень переменчивая, вот и в музыке так же.

Если пытаться сказать что-то более определённое, то я скорее текстовик, чем инструменталист. Всё же у меня достаточно скромный музыкальный функционал, но я очень люблю русский язык, люблю метафоры, игры слов…

Я и музыку пишу скорее не потому, что гонюсь за хитами, а потому что мне есть, что сказать. Я так общаюсь. Бывает, что я не могу что-то сказать людям нормально, и тогда я высказываю это в песнях.  

Кажется, что превалирование текста над музыкой — это отличительная черта всех русскоязычных артистов…

Да нет, почему. Взять того же Скриптонита. И вообще есть много артистов, у которых вайб оказывается важнее текста: скажем, Элджей, Slava Marlow и т.д. Они очень крутые именно как музыканты, гениальные вещи делают. Это не совсем моя ниша. 

А ещё вы пишете каверы. Их много, они достаточно популярны. Вы это делаете, чтобы расширить аудиторию — или это тоже творчество? 

Я писал а каверы. В 2019-20 гг, когда своей музыки ещё толком не было. Во-первых, это просто: сел, поиграл час-два, свёл звук, смонтировал видео, выложил и собрал условные 5-6 тысяч просмотров. А если кавер зайдёт, то и все 20, а то и 40 тысяч просмотров.

Вот я и подсела на эти цифры, быстрый эндорфин, маленькие успехи. Для меня это хорошее топливо. С каверами же как, люди слышат знакомую песню, раз они кликнули на кавер — она им 100% нравится. А тут я её чуть-чуть переделала, перепела, в ноты, вроде, попала, клёво, лайк.  А с песней никогда заранее не понятно,. Но в какой-то момент я поняла, что застряла на этой ступеньке. Чисто кавер-девочка и всё. Как артист я никому не сдалась. На своём канале я записала видео, в котором сказала, что больше не буду делать каверы — и после этого от меня отписалась куча людей. А у меня и так немного подписчиков было. Так что по сути начала всё сначала.

Что для вас первично — желание петь или желание коммуницировать с миром?

Второе. Я хочу притягивать внимание, поскольку с детства испытывала его недостаток. Хочу быть услышанной. Пою-то я может и для себя, но выкладываю это в сеть очевидно для других. Здорово, что иногда это им даже помогает. Бывает так, что я в песню закладываю один смысл (чисто сублимация пережитого опыта), а люди её слушают, переносят на себя и находят совсем другие смыслы. Это такой “испорченный телефон”, возведённый в абсолют, да ещё и творческий .

Напоследок расскажите, пожалуйста, о Вышке. Как вы решили сюда поступать, почему выбрали Школу лингвистики?

Я жила в Павлодаре, это маленький город на севере Казахстана. В 8 классе я узнала о Вышке — сначала о Питерской. Почитала о ней и поняла, что хочу туда поступать. Рассказала об этом родителям, прошла через разговор, который проходит, наверное, каждый абитуриент Вышки: “А почему Школа? Это точно вуз? Там точно дадут диплом государственного образца?”. 

При этом вплоть до 11 класса я хотела на журфак. Сейчас я думаю, что хорошо, что я туда в итоге не пошла. Журналистика — это про разговоры о других, я больше люблю говорить о себе. Так или иначе, в 11 классе я приехала на Международную олимпиаду молодёжи. Русский и английский я написала на призовые места, а вот на журналистике мне не хватило пары баллов. Тогда я решила, что это знак свыше, к тому же, у меня уже после написания олимпиады из-за заданий закрались сомнения, что это моё. Там в олимпиаде было задание — придумать вопросы для интервью; и я уж слишком долго с ними копалась. 

По моим результатам мне предложили филологию и международный менеджмент в питерской Вышке. Это были не те направления, куда я хотела, но если бы я отказалась, я бы лишилась шанса поступить в Вышку по этой олимпиаде — моё место бы ушло следующим кандидатам. То есть был выбор — согласиться на это и успокоиться, что поступила, или рискнуть и написать ещё какую-то олимпиаду. В итоге я всё же решила отказаться, родители меня поддержали. Другим шансом поступить в Вышку была Высшая проба, и я поехала писать эту олимпиаду в Омск. Я стала призёром по английскому и мне предложили филологию или фундаментальную и компьютерную лингвистику в московской Вышке. Я прочитала про лингвистику, и мне понравилось. Я всегда любила английский, игры слов в русском языке, какие-то необычные слова и термины. Вроде, лингвистика про это, по крайней мере, мне так казалось. Так я решила поступать в Школу лингвистики. К тому же, на тот момент я немножко потеряла себя, с 8 по 11 класс была уверена, что пойду на журфак, а тут раз — и понимаю, что не моё. За пару месяцев новой цели у меня не появилось. Мне показалось, что в ШЛ мне будет хорошо — и не ошиблась.

При этом, лингвист из меня так себе, как мне кажется. Мне нравятся многие предметы, нравится гибкость наших учебных планов. Но я вижу, какие крутые люди учатся рядом со мной, как они горят тем, что делают, и понимаю, что я — не такая. У меня всё же немножко другие амбиции.

При этом если бы у меня была возможность отмотать всё обратно, я бы снова поступила в Школу лингвистики. У меня много знакомых с разных вышкинских специальностей, и где-то ещё я себя просто не представляю. Мне кажется, в ШЛ какая-то уникальная атмосфера человечности и академической среды одновременно. Т.е. все жуть какие умные, профессиональные, но никто при этом не забывает, что перед тобой в первую очередь человек со своей жизненной историей и тараканами в голове, а не просто профессор или первокурсник. Это и ценно.

P.S. Интервью было записано ещё осенью 2021 года, но по ряду причин выходит оно только сейчас

---

* Instagram - запрещённая в России соцсеть.