"Наши студенты увидели, что Вышка — настоящий исследовательский университет"

Профессор Университета Клагенфурта Тильманн Ройтер и его коллега Юлия Кёстенбаумер — о сотрудничестве со школой лингвистики и стажировках в Австрии.

В гостях у школы лингвистики НИУ ВШЭ побывала группа славистов из Клагенфурта (Австрия). Её основу составили студенты и преподаватели кафедры славянской филологии Института словесности Университета Клагенфурта. Руководитель группы, профессор Тильманн Ройтер (Т.Р.), и его коллега Юлия Кёстенбаумер (Ю.К.) рассказали о том, как устроено сотрудничество университета с Вышкой и кому из студентов стоит ехать в Клагенфурт на стажировку. 

Тильманн, добрый день! Расскажите, пожалуйста, как сотрудничают школа лингвистики НИУ ВШЭ и Университет Клагенфурта? 

Т.Р.: Дело в том, что отношения между нашими университетами построены на основании долгосрочного договора о сотрудничестве, который предполагает, в частности, три места для студентов по обмену. Это три места по четыре месяца, то есть на один семестр. Непосредственным партнером нашего университета является школа лингвистики. Тут стоит сказать о том, что является оснований нашего сотрудничества. Как известно, в вашем университете есть не только экономические подразделения, но и ряд гуманитарных, в том числе школа лингвистики. В школе лингвистики работают несколько человек, которые мне как слависту известны в качестве авторов различных научных трудов и с которыми я в достаточно стабильных, я бы даже сказал, личных отношениях.

И кто-то уже ездил из Вышки в ваш университет?

Т.Р.: Да, на уровне студентов были обмены. Насколько я помню, два года назад приезжал ваш студент из магистратуры. А от нас тогда же была студентка-славист. В данный момент здесь находятся две наши студентки, одна изучает экономику, а другая — межкультурные коммуникации. Мы надеемся, что после посещения вашего университета у наших студентов появится больше интереса к Высшей школе экономики.

На самом деле, мне кажется полезным, чтобы к нам ездили люди, которые, во-первых, уже обучаются в магистратуре, а во-вторых — знают немецкий язык, потому что язык обучения все-таки у нас не английский. Если есть базовые знания немецкого языка на уровне А2, этого достаточно для жизни.

Нет ли англоязычных программ?

Т.Р.: Англоязычные программы есть, но в основном на компьютерных науках. Еще по communication science тоже есть что-то, но в принципе учебный процесс ведется на немецком языке, и без знания немецкого языка достаточно бессмысленно к нам ездить. Ну, разве что заниматься романистикой.

А славистика на каком языке?

Т.Р.: Что касается славистики, у нас очень много лекций читается на немецком языке. Почему? Потому что у нас три специальности: русский язык, словенский язык и сербохорватский язык, который сейчас иногда разделяют на хорватский, боснийский и сербский. И есть такие занятия, где люди со всех специальностей встречаются на одной лекции. Одни знают русский, другие словенский, третьи — сербохорватский, поэтому лекции идут по-немецки.

Этот ваш приезд связан с тем, что вы хотите расширять эти контакты?

Т.Р.: Конечно, да. И стабилизировать. Мы были еще в Санкт-Петербурге, заходили в ваш филиал.

С ними вы тоже сотрудничаете?

Ю.К.: Это был первый раз. Мы познакомились, обменялись информацией и надеемся, что у нас получится контакт.

Тильманн, вы сказали, что знаете некоторых наших преподавателей-лингвистов. А на этом уровне есть сотрудничество? Или, может быть, планируете?

Т.Р.: Сейчас действующих проектов нет. Есть те, кто когда-то преподавал у нас, а сейчас работает здесь, в Вышке, например, Валентина Юрьевна Апресян. Но в принципе наш договор предполагает такие возможности.

То есть это возможно, если Вышка захочет, к примеру, пригласить лектора?

Т.Р.: Я думаю, это возможно, безусловно. Кроме того, надо еще сказать, что первые контакты между нашим университетом и вашим были вообще на уровне другой науки — психологии. Был активный психолог, который вообще очень много ездил. Но этот психолог уже на пенсии. И еще были контакты в социологии, у нас был социолог, который ездил к вам и знает ваш университет.

А с другими университетами в других странах, которые могут быть интересны вам как славистам, вы тоже взаимодействуете?

Ю.К.: На уровне университета вообще очень много международных контактов, я не берусь перечислять. А что касается нас, у нас, конкретно у славистики, есть еще отношения с Томским педагогическим университетом. Там мы работаем на уровне обмена студентами бакалавриата и летней школы. То есть наши студенты ездят на летние школы.

Т.Р.: Да, еще у нас очень хорошие отношения с Харьковским политехническим университетом, по разным направлениям — экономика, информатика, филология. У них есть своя кафедра русского и украинского языков. Еще с Черновицским университетом у нас имеются связи, потому что Черновцы и наш город — побратимы. Сотрудничаем по линии истории, педагогики, германистики. Еще Херсонский университет по линии информатики. Вот такие контакты.

Тильман, а какие конкретные направления в славистике наиболее интересны лично вам, на чем вы специализируетесь?

Т.Р.: Лично я работаю в том же теоретическом русле, что и Валентина Юрьевна Апресян, что и ваш руководитель школы Екатерина Владимировна Рахилина. Это семантика, текстология…

Доцент школы лингвистики Франк Фишер только что выступил перед вашей группой с лекцией о цифровых гуманитарных науках (digital humanities). Насколько я понимаю, это была ваша инициатива? Получается, интерес к цифровым методам у славистов тоже появляется?

Т.Р.: Франк Фишер прочел нам замечательную лекцию о современных методах гуманитарных исследований. Про Франка я знаю от нашей общей знакомой, которая советовала мне найти его и договориться с ним о выступлении. Так и случилось. Я очень рад, что наши студенты получили такой опыт и впечатление о том, что Высшая школа экономики — это настоящий исследовательский университет. Ваш университет ведь имеет статус исследовательского.

Ю.К.: Вообще для нас, непосредственно для славистики, эта тема нова. У нас этим не занимаются. Но я так поняла, что у студентов возник интерес, были вопросы, есть даже какие-то мысли работать по этой теме. Ведь открываются абсолютно новые возможности. Конечно, что-то мы себе представляли, но увидели много новых возможностей для работы с текстом.